Маши Филипенко - читать сказку онлайн. Страница 1 из 9. Вступление, или Почти начало. Однажды в третий класс, в котором училась Маша, пришёл лектор. Он был пожилого возраста, старше тридцати, такой, ничего себе, в сером костюме, и сразу сказал: — Здравствуйте, меня зовут профессор Баринов. Сейчас мы все возьмём ручки и напишем сочинение: «Что бы я сделал, если бы я был председатель горсовета». Ребята во главе со старостой Киселёвым вытаращили глаза и сказали: — Понятно. Хотя им ничего понятно не было. А профессор продолжал: — Лучшие сочинения будут переданы в горсовет и выполнены. Договорились? Ребята посмотрели на Екатерину Ричардовну. Она кивнула им головой: мол, пишите, ребята, договорились. И они начали писать. Класс у Екатерины Ричардовны очень самостоятельный. Раз она решила за них, что надо писать, они уж напишут.
Главное — их включить. И вот они сидели, залитые последними осенними лучами солнца, и писали. Иллюстрированный литературный журнал для детей Кукумбер - это настоящая энциклопедия детской литературы: здесь вы найдете архив номеров журнала за годы его существования с Блестит в руке иголочка. Стареющая Золушка Шьёт туфельку сама. Спецвыпуск.(42) 09.2004. Журнал Мод с выкройками. Мягкий переплет, Энциклопедический формат. А профессор Баринов смотрел во все стороны: в окно, на лампочки, в шкаф, только не на Екатерину Ричардовну. Наверное, влюбился. Валера Готовкин, сосед Маши Филипенко по парте и главный школьный друг, написал: «Если бы я был приседателем городского совета городских трудящихся, я бы не ломал старые дома. Они такие старинные у нас. Я бы ставил их на крыши новых кварталов. Или бы оставлял их во дворе для играния ребят. Чтобы они сохранились для будущих детей и людей. И ещё я на улице сажал бы не деревья, а яблони». Дима Аксёнов, второй Машин школьный друг, заместитель Валеры Готовкина по хозяйственной части, поглядел, что у него написано, и тоже написал: «Я бы сделал так, чтобы на газонах росли капуста и помидоры. Уж, в крайнем случае, репа. И надо, чтобы граждане на балконах сеяли картошку и виноград. Тогда с продуктами будет легче, когда они созреют. Если бы я был председателем, я бы запретил продавать водку в магазинах и везде». Дима Аксёнов был легендарный мальчик, очень глазастый и очень хозяйственный. Его глаза всегда были распахнуты и на хозяйство направлены. Он всегда знал, в какой магазин что завезли и где что выбросили. Где валенки, где рыбу. Родители на него не нарадовались. А папа у него выпивал. Впрочем, не только Дима Аксёнов был хозяйственный. Только каждый по- своему. Маша Филипенко придумала так: «Если бы я была председательница городского совета, я бы сделала так, чтобы электрички и метро по ночам ходили в один вагон. А то они идут длинные и пустые. Я перенумеровала бы все станции Киевская. А то их много и я в них с мамой путаюсь. Надо, чтобы была Киевская 1, Киевская 2 и Киевская 3. В больших домах дети много пользуются лифтами без толку. Надо сделать специальные детские винтовые съезжалки на ковриках». В общем, ребята много чего толкового написали. Так что пожилой профессор Баринов стал ещё пожилее и серьёзнее. Он прочитал все сочинения и сказал: — Я всегда считал, что дети — это люди с незамутнённым мышлением. Сегодня я в этом ещё раз окончательно убедился. Мы все сочинения передадим заместителю председателя горсовета по улучшению товарищу Костомарову. Потому что в сочинениях есть много ценных советов. И пусть он их воплощает. Значительно оглядел всех, кроме Екатерины Ричардовны, и продолжал: — Среди ребят с незамутнённым мышлением встречаются особо незамутнённые ребята. У вас тоже есть один такой ребёнок. Я не буду называть его точно, чтобы не смущать. Просто скажу, что это Маша Фэ. И этот ребёнок понадобится нам для дальнейших исследований и работ.— А какие у вас исследования? Никогда не кричит, никогда никого не наказывает, а все её слушаются. Она даже двойки ставит совсем не двоечные, а воспитательные.— Мы исследуем производство — колхозы, фабрики, магазины. Стараемся новыми глазами посмотреть на старый труд. Берём ребят с незамутнённым мышлением и сажаем на взрослую работу. Чтобы ребята делали открытия.— И у вас уже есть успехи?— Да, и очень большие. Вы слышали, что недавно у Савеловского вокзала подъёмный кран упал на электричку?— Слышали.— Это результат нашей работы.— В чём же тут успех?— На кране работал наш улучшатель мальчик Валера Петросов. Он грузил вагоны и увидел машину с квасом. И решил машину с улицы перенести на платформу к пассажирам. Кран упал, квас разлился. Но мы узнали, что устойчивость крана недостаточная, что её надо увеличивать. А главное — сработало противопадающее устройство мальчика Петросова.— В чём же оно заключалось? Но с мальчиком ничего не случилось. По его предложению кабина крана была оклеена надувными матрасами. И теперь все крановщики так работают. Профессор Баринов попрощался и ушёл. Он только ещё зашёл в учительскую и спросил адрес незамутнённой третьеклассницы Филипенко М. Оставшийся третий «А» долго сверкал и светился под взглядами любимой Екатерины Ричардовны. Вот это урок — ни одного замечания, ни одной даже тройки! Глава 1. Первая профессия Маши Филипенко. Лучшая закройщица. Целую неделю Маша жила как на вулкане. И всё ждала, когда же он взорвётся, когда её позовут исследовать колхозы и фабрики. И вот наконец она приходит из школы, а в почтовом ящике открытка.«Уважаемая Маша! Институт Улучшения Производства приглашает тебя для получения работы. Ждём тебя в понедельник, в три часа дня. Рекомендуем прийти вместе с родителями (папа, мама), но без бабушек и дедушек. При себе необходимо иметь дневник и фотографию. Нам кажется, работа тебе понравится. Тем более что она оплачиваема. Наш адрес: дом самый близкий к Музею Пушкина. Главный учёный института — профессор Баринов». Маша как вытащила открытку из почтового ящика, так с места и пошла в институт получать работу. Чего там понедельник, зачем там беспокоить родителей — папу и маму. Через тёплый дождик по городу прошагала она по указанному адресу. У входа в длинное трёхэтажное здание её остановил вахтер.— Ты куда?— К учёному Баринову. По приглашению.— Успеется. Видно, этот вахтер никуда не спешил.— При мне.— Покажь, пожалуйста. Маша достала дневник. Вахтер долго горестно кашлял над ним: — Надо же! А туда же в незамутнённые попала. Не иначе как родители ценный подарок сделали руководству. Или родственники из министерства звонили. У Маши так и заскакали в голове всякие остроумные выражения типа: «Сами вы ценный подарок!» или «Это ваши родственники звонили из министерства, а мои не звонили!» Но Маша сдержалась, ничего не сказала, строго взяла дневник и прошла мимо. Она поднялась на второй этаж. По бокам на дверях висели таблички: «Сотрудник по алгебре», «Сотрудник по русскому языку», «Начальник отдела диктантов». Маша сразу поняла, зачем эти сотрудники. Если какой- то улучшатель увлечётся улучшением и нахватает двоек, его немедленно начнут подтягивать. Профессор Баринов очень обрадовался, что Маша пришла. Он усадил её в мягкое кресло, так что Маша совсем исчезла, и сказал: — Мы вас направим в ателье женской одежды. Там уже три года не выполняется план. Им прислали сильную руководительницу, но и она ничего не может сделать. Посмотрите, в чём там у них дело, и столкните с мёртвой точки. Их необходимо расшевелить, взбудоражить. Он забрал у Маши фотографию и повёл её в отдел кадров. Там строгие люди в очках выдали ей напечатанное на бланке направление на работу. Маша взяла его и весь вечер радостно читала: «Институт Улучшения Производства направляет свою улучшательницу Марию Александровну Филипенко в ателье женской одежды . О всех затруднениях с ней просим звонить по телефону 4. Баринову». Маше очень хотелось показать эту бумагу родителям — папе и маме, но она не стала рисковать. Покажешь им бумагу, они спросят: «А как у тебя с отметками?» А потом будут долго думать и вздыхать не хуже того вахтера из Института Улучшения. И неизвестно, чем всё это кончится. Потому что мама может сказать: — Знаешь что, девочка, сначала ты свою успеваемость улучши, а потом чужой производительностью занимайся. А папа добавит: — Я скоро стану седым от горя. Я такого количества троек за всю жизнь не встречал. Их тут тысяча или две? На следующий день Маша отправилась улучшать. Горели длинные лампы дневного света. Стояли швейные машинки и манекены. Приёмник в углу светился зелёным светом и рассказывал про новые домны. Все работники сбежались смотреть на Машу. Толстая пуговичница Лизавета Чуркина сказала: — Ой, прислали сиротку! С такими только план выполнять! А мужская брючница Четверикова добавила: — Тоже мне улучшательница! Её саму улучшать и улучшать, вон она какая дохленькая! Директриса товарищ Сабинова строго спросила: — Девочка, ты когда- нибудь работала на швейной машинке?— Я папе джинсы подшивала.— И что, получилось? Подшились джинсы?— Не совсем. Папа до сих пор не может её стронуть с места. Он говорит, что то и другое спасти не удастся. Придётся или машинку выбрасывать, или джинсы. Надо только узнать, что дороже стоит. Кажется, джинсы дешевее.— Джинсы шьют из парусины, — сказала Сабинова. Мы тебе для начала мешковину дадим. А пока иди садись к машинке и крути её, как мясорубку. Привыкай к вращательным движениям. Другой рукой можешь книжку читать. Будем автоматизм вырабатывать. Маша так и сделала. Села и стала одной рукой машинку крутить, а другой стала журналы переворачивать. Пуговичница Лизавета Чуркина, такая маленькая и кудрявая, спрашивает: — Скажи, девочка, почему у тебя волосы так красиво блестят и так хорошо уложены? Маша возьми да и ответь: — А я их молоком перед сном промываю. Уже целый год. Лизавета Чуркина всё это запомнила и мужской брючнице Четвериковой секрет открыла. И обе они глубоко задумались. Закройщик Лопухин, такой высокий и воспитанный, говорит: — Девочка, а вот те джинсы недорогие, которые ты папе испортила, где покупали?— Как вы не знаете? Там на первом этаже польские брюки продают, на втором — чешские, а наверху — из итальянской народной капиталистической республики. Там этих джинсов завались, даже бархатные есть. Закройщик Лопухин всё это тоже запомнил и даже в книжечку записал. Для чего всё это Маша наговорила, она и сама не знала. Может быть, потому, что профессор Баринов просил ателье взбудоражить, чтобы они не закисали. На другой день было воскресенье — самый рабочий день для ателье. Маше в школу идти не надо было. Она с утра в ателье направилась — улучшать. Маша шла по улице вся важная и занятая.
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
December 2016
Categories |